«Мы здесь, что водить или говорить?» 20-я глава «Неизвестного Кими»

Fun Formula продолжает публиковать перевод книги Кари Хотакайнена «Неизвестный Кими Ряйккёнен». На очереди 20-я глава — «Мы здесь, чтобы водить или говорить?».

Бар, Швейцария, конец февраля и начало сезона-2018 в «Формуле-1». Мы с менеджером Кими Сами Висой и отцом Минтту Киммо Виртаненом прилетаем в аэропорт Цюриха. На следующий день, в субботу, к нашей компании присоединяется физиотерапевт Марк Арнолл, и мы все вместе отправляемся в Барселону, где новая машина должна принять участие в своих первых тестах. Это официальный старт рабочего года и начало кочевой жизни для гонщика «Формулы-1».

Сами говорит, что помимо прочего это ещё и начало большой бумажной волокиты. Страны за пределами Евросоюза требуют от гонщиков разрешения на работу, а налоги вычитаются непосредственно с источника. Для некоторых стран необходимо оформление рабочей визы. Подоходный налог как правило уплачивается в стране проживания каждого отдельно взятого спортсмена. Команды путешествуют по всему миру словно рок-группы, и если концерт гонщика длится пять дней, то для остальных членов коллектива это куда больший период.

В аэропорту Цюриха нас встречает постройневший и ставший куда более проворным Кими, спрятавшийся от посторонних глаз за тёмными очками и надетой кепкой. Последний раз я видел его на Новый год, и за эти пару месяцев его щёки слегка впали, а лицо осунулось.

Новый сезон всё ближе, и результат интенсивных тренировок с Марком Арноллом налицо – Кими оставил на полу спортзала 3,2 кг. По рекомендациям команды, вес гонщика с надетым гоночным костюмом, ботинками и шлемом не должен превышать отметку в 73 кг. Кими же сейчас весит прилично меньше. В квалификации каждый килограмм стоит 0,1 секунды. Невероятно маленькие разрывы вынуждают гонщиков упорно тренироваться и следить за питанием – это спорт для стройных мужчин.

Кими берёт в аэропорту кофе и круассан и направляется к своей новой корпоративной машине. Мы складываем вещи в большой «ФИАТ Таленто», этакий удобный фургон, наподобие того, что Кими использовал во времена участия в картинге, с той лишь разницей, что новых машин тогда не было и в помине.

Садимся в машину. У Кими хорошее настроение, но оно меняется в тот момент, когда Сами Виса заводит разговор о механической коробке передач. Изначально фургон заказывался с «автоматом», но по какой-то причине гонщику досталась «механика». Кими бубнит что-то о том, что его нужно немедленно поменять, но затем мы закрываем эту тему.

Хотя тесты стартуют только в понедельник, в Барселону мы вылетаем ранним вечером в субботу. Работа Кими начинается со съёмочного дня, когда снимается видеоматериал для спонсоров и внутреннего использования «Феррари».

Суббота, 7:30 утра. Мы без проблем проснулись в шесть, чтобы посмотреть соревнования по лыжным гонкам – мужской марафон на зимней Олимпиаде в Корее. Щёки главной надежды Финляндии Ийво Нисканена покраснели от натуги, он опережает на трассе всех соперников.

Звонок в дверь. Кто может прийти в такую рань? Кто способен нарушить напряжённую олимпийскую обстановку?

Минтту спускается вниз и открывает дверь, за которой стоит представитель швейцарского антидопингового комитета. Как всегда вовремя. Мы здороваемся и предупреждаем, что на то, чтобы разбудить спортсмена и сдать анализ, может понадобиться какое-то время. Допинг-офицер извиняется за ранний визит, но просит понять тот факт, что у него есть подобное право. Мы киваем и параллельно пытаемся следить за Ийво Нисканеном. Наше наблюдение помогает – он выигрывает золото.

Допинг-офицер неловко садится на диван, чемодан лежит у его ног. Выражение его лица говорит лишь о том, что он выполняет свою работу. Мы узнаём, что Марк Арнолл должен отправить в антидопинговое агентство расписание Кими, чтобы офицеры могли приходить тогда, когда гонщик точно будет дома. Если при этом офицеру не откроют дверь, то проба, даже если она не была взята, автоматически будет считаться положительной.

Минтту удаётся разбудить мужа – вниз он спускается в плохом расположении духа. В это же время Ийво Нисканен празднует свой успех в телестудии, после чего покидает её в сопровождении олимпийского сотрудника. Похоже, ему предстоит сдать тот же анализ, что и нашему гонщику. Допинг-офицер встаёт с дивана, берёт чемодан и следует за раздражённым и ворчащим субъектом своей проверки. Все заканчивается быстро. Офицер рассказывает, что с сентября прошлого года уже раз 20 брал анализы у швейцарского лыжника Дарио Колоньи, но Кими это малоинтересно. Он уходит на кухню, готовит себе кашу, добавляя в неё ягоды, ест и возвращается обратно в кровать.

Концентрация на новом сезоне началась – Кими нужно отдохнуть подольше. «Подольше» означает долго. На часах 10:07, гонщика нет и следа. В итоге вниз он спускается в 13:07, отъезд в аэропорт Цюриха запланирован на 15:30. Днём ранее Кими ушёл к себе в спальню вместе с Робином в 20:30 – если не считать перерыв на допинг-тест и перекус, занявшие около часа, он проспал 14 часов. Но Кими говорит, что ночь была беспокойной, и он пару раз просыпался.

В аэропорту мы поднимаемся на борт частного самолёта. Уже внутри я признаюсь остальным, что испытываю небольшой страх к полётам, особенно когда самолёт настолько мал. Кими извиняется, обмолвливаясь о том, что конкретно у этой модели не всегда нормально работает одно из крыльев. Тем не менее он считает, что я хорошо прожил жизнь, так что могу без проблем, со всем спокойствием и безмятежностью, оставить этот мир.

По прилёту в Барселону Кими первым делом отменяет тренировку по вылезанию из машины, считая её ненужной. Эта проверка является обязательной для ФИА, но состоится только завтра. Каждому гонщику нужно покинуть кокпит за 15 секунд, и без прохождения такого экзамена невозможно получить разрешение на участие в тестах.

Местные отели забиты до отказа из-за проведения в городе крупнейшей в мире выставки мобильной индустрии, так что номера забронированы только для Кими и Марка. Мы же с Сами поселяемся на яхте Кими «Айсмен», пришвартованной в олимпийском порту Барселоны. К слову, фактически «Айсмен» прикреплена к порту Вилановы в 40 км отсюда, а приглядывают за яхтой капитан Маса Каллио и морской инженер Яска Кононен.

Раньше мне доводилось лишь видеть фото и видео этой яхты, построенной компанией «Сансикер». Кими купил её в 2009-м, и с тех пор за ней и следит Каллио. Кононен, специалист по лодочной технике, был принят на работу в 2011-м. Яска рассказывает о первой встрече с нанимателем.

«Я работал уже пару месяцев, когда Кими пришёл на яхту устроить вечеринку с друзьями. Я тогда следил за их празднованиями до пяти утра, а потом ушёл спать. Спустя полчаса Кими пришёл разбудить меня, сказав что на палубе будут подавать лимончелло. В итоге я согласился. Позже Кими говорил, что если бы я тогда не пошёл с ним выпить, он бы меня уволил – по его словам, трезвенникам доверять нельзя».

Что же до Масы, то его опыт рабочих отношений и того ярче.

«Меня уже несколько раз увольняли – особенно после того, как я не разрешал этим пьяницам гонять на скутерах. Мне говорили, что я жесток. Однажды Кими попросил скутер, но я сказал, что он слишком пьян для этого. Он тогда предложил провести борцовский поединок – если бы я выиграл, то дал бы ему скутер, а если бы проиграл, то нет. Естественно, я не согласился. Я сказал ему дунуть в алкотестер, и прибор зашкалило – 2,1 промилле».

Несмотря на то, что Маса и Яска видели на этой яхте такое, от чего глаза лезут на лоб, они ценят уникальное чувство юмора своего работодателя. Времена пикантной жизни остались позади – главным напитком в здешнем холодильнике стала минералка «Виши». Сейчас яхта «Айсмен» в идеальном состоянии, ведь того хочет её владелец. Кими лично принимал участие в обустройстве и дизайне интерьера – цвета, материалы и мелкие детали отражают его вкусы.

Раннее утро. Мы с Сами покидаем яхту, направляясь в отель. По плану, оттуда мы должны отправиться на автодром с Кими и Марком, заранее вывезшим машину с подземной стоянки. Единственный, кого не хватает – Кими. Он опаздывает, опять. На трассе он один из быстрейших людей в мире, но в отеле – самый медленный.

Мы начинаем обсуждать утренний час-пик. Марк передаёт водителю имбирно-лимонный напиток, и 100 миллилитров выпиваются в один глоток. Кими перестраивается из полосы в полосу, не включая поворотник. Всё, что ему сейчас нужно, это короткий взгляд в боковое зеркало, чтобы убедиться, что пространства для манёвра хватит. Марк спрашивает Кими, не хотел бы он включить навигатор, но в этом нет необходимости – маршрут у гонщика в голове.

Мы приезжаем на трассу на съёмочный день. Это день, когда спонсоры и сама «Феррари» могут отснять всё необходимое: клипы, фотографии, интервью и другие маркетинговые материалы. Кими и Зебастиан Феттель идут по направлению к камерам на стартовой прямой, проезжают на новой машине около 50 км, принимают различные выражения лица и встают бок о бок. Повсюду люди в красном, среди которых снуют фотографы, настраивающие объективы в поисках новых ракурсов и меняющие освещение. Всё это в новинку для постороннего человека, но не для гонщика. А вот что становится сюрпризом для всех, так это испанская зима – морозно, идёт мокрый снег, проведение тестов находится под угрозой. В такую погоду не прогреешь резину, трек мокрый, а гонщики в машинах мёрзнут – это испытание не только для машин, но и для нервов спортсменов.

Сами фотографирует новый шлем Кими. Гонщику нужно от 12 до 16 таких на сезон и несколько реплик для спонсоров. На задней части расположены имена Робина и Рианны. Самые дорогие и близкие Кими люди нанесены на шлем, внешний вид которого разработан Уффе Тягстрёмом, дизайнером из Тампере. Уффе разрабатывал все шлемы Кими с самого начала его карьеры. С учётом покраски каждый из них стоит 3000 евро.

День плавно перетекает в вечер. Кими, дитя севера, забавляется от новостей местного испанского телевидения и того, как репортёры комментирую страшную зиму, ударившую по стране. Переживает трагедию и Италия – уличные кафе завалены мокрым снегом. Люди оживлённо жестикулируют, размахивая руками. Откуда взялась эта грязная холодная вода? На взгляд Кими, все познания этих людей о зиме можно уместить на булавочной головке. Все эти причитания ничего им не дадут. Нужно просто надеть зимнюю одежду и насладиться подлёдной рыбалкой.

Все надеются, что завтра дела будут обстоять лучше, иначе тесты провалятся.

Но этим желаниям не суждено сбыться. С утра сильный ветер раскачивает яхту «Айсмен», мокрый снег облепляет моё лицо в тот самый момент, когда я открываю дверь на заднюю палубу. На трассу отправляемся в абсолютной уверенности, что полного дня тестов не будет.

В зоне паддока мы встречаем фигуру, которую можно увидеть, пожалуй, на всех гонках. Это Хейкки Култа, спортивный репортёр «Турун Саномат». Он тоже думал, что едет из холодной страны в тёплые края. Он дрожит, но с энтузиазмом смотрит в новый сезон. Бахрейн будет его 350-м гран-при – ошеломляющее достижение. Култа представляет собой ходячую энциклопедию, он одновременно и увлечённый болельщик, и репортёр-аналитик. Я прошу его назвать качество, которое больше всего отличает Кими.

«Это его способность восстанавливаться после разочарований. Кими совершенно невероятен в этом смысле», — говорит Култа. Култа следит за Кими с самого начала его карьеры и всегда верил в способности гонщика даже тогда, когда другие выражали сомнение по этому поводу. Култа был первым журналистом, узнавшим о контракте Кими с «Заубером».

«В 2000-м я был на Гран-при Малайзии, когда в воздухе запахло контрактом Кими. Я тут же набрал Кикке Куосманену, который тогда занимался своими делами, и спросил, могу ли взять у Кими интервью. Сразу после этого у меня зазвонил телефон: «Ряйккёнен на проводе». Вот так всё и началось – он первым позвонил мне. Там же в Малайзии я встретился с британским журналистом Джо Сейвардом, с которым поделился этой новостью. Джо тогда рассмеялся, сказав, что это не может быть правдой, и если Кими перейдёт в «Формулу-1», он отработает гран-при в костюме Папы Римского. К слову, я пока так и не увидел этого «священника» в паддоке».

Хейкки Култа очень чётко помнит начальные этапы карьеры гонщика. Кими был застенчивым и тихим парнем, оказавшимся в сердце самого популярного автоспорта – словно рыба, выброшенная из воды.

«Он бы ответил «я не знаю» на девять из десяти заданных ему вопросов».

Култа признаётся, что следит за гонками сквозь очки, окрашенные в цвета Кими (по аналогии с выражением «смотреть сквозь розовые очки» — прим. ред.), и глубоко переживает как победы, так и поражения гонщика. Возможно, именно эта искренность помогла ему наладить хороший контакт с Кими, отношения которого со СМИ в основном можно назвать холоднымы, а иногда и близкими к враждебным. Гонщик доверяет Култе писать о реальном положении дел, но не о том, что их окружает.

По словам журналиста, Кими абсолютно уникален – он всегда ведёт себя естественно и искренне. Он думает, прежде чем говорит, а то, что нужно сказать, излагает кратко – говорит не витиевато, но откровенно.

«Остальные гонщики словно сделаны в другом цеху». По мнению Култы, особый дар Кими — это его великолепное чувство юмора. «Он понимает даже шутки уроженцев Турку (жители этого региона Финляндии отличаются весьма мрачным, зачастую даже чёрным юмором – прим. ред.)», — это последнее, что успевает сказать журналист, прежде чем поспешить в паддок. У него есть шанс повстречать там много разговорчивых экспертов, имеющих весьма весомое мнение относительно предстоящего сезона даже при том, что пока никто не проехал по трассе и метра.

Первый день тестов Кими. Холодный воздух и холодная резина – не самая лучшая комбинация факторов. На первом же круге машина Фернандо Алонсо теряет колесо, и заезды на какое-то время прерывают. За день Кими проезжает 80 кругов, что-то около 372 км. Сама гонка длится 66 кругов, так что ему удаётся получить кое-какой опыт за рулём новой машины. На следующий день будет очередь Феттеля, а в среду за руль вернётся Кими. Финн показывает третий по скорости круг, но значения это не имеет. Куда важнее, каковы ощущения от машины – ощущения неплохие.

Тесты всегда проходят одинаково: команды следят друг за другом, и если их собственная скорость хороша, они могут скрыть это от конкурентов. И все думают об одном и том же – насколько на самом деле быстра та машина? Нарочно ли они скрывают свою скорость? Игра уже началась.

Второй день тестов. Сегодня очередь Зебастиана, так что Кими приходит на яхту поесть и провести время. Мы заказываем тайскую еду, пузырьки «Виши» шипят, в воздухе витают слова – здесь царит свободная беседа, и листы бумаги пока чисты. Кими говорит, преувеличивая, придумывая сравнения, размахивая руками и вставляя в речь тут и там традиционные для него ругательства. Он полностью расслабляется, приукрашивает истории и делает небольшие паузы, находя свой ритм. Именно так и ведёт себя рассказчик.

Это не тот Кими, который раздражённо буркнет пару слов репортёрам, прежде чем покинуть их общество. Его публичный образ, его имидж, груб, размыт и зачастую снят из-за кустов, хоть и тоже является правдивым. Вещи такие, какими кажутся. Он устроил несколько диких вечеринок, он сорил деньгами. Но всё-таки, имидж тоже вещь всегда размытая, засвеченная и имеющая свои рамки. И это неудивительно – Кими давал людям много поводов говорить, но сам при этом молчал. Вот почему публичное и личное в его случае, если называть вещи своими именами, разделяет целая пропасть.

Атмосфера расслаблена, это подходящее время, чтобы спросить то, что первым придёт на ум, даже рискуя тем, что Кими в разговоре использует одно из любимых своих словечек – «котело» (моллюск).

Этим словом он обычно называет кого-то глупого или необразованного. Предпочитаю применить последнее определение к собственной персоне и начинаю задавать простые вопросы. Я не очень понимаю, в чём конкретно заключается особенность вождения гоночного автомобиля и прошу Кими пролить на это немного света, ведь нормального обзора из машины у него нет.

Кими долго всматривается в меня, а затем начинает объяснять.

«Я не вижу переднее антикрыло, только верхнюю кромку передних колёс. Но ведь и в обычной машине не знаешь, где находится передний бампер. И да, немного неудобно почти лежать в кокпите, к тому же, в нём чертовски жарко. Поначалу это было непривычно, потому что в карте я привык слегка раскачиваться и иметь некоторую свободу движений. В этой же машине ты не двигаешься вообще».

Я размышляю о другом профессиональных экстремалов – крановщики сидят в маленькой кабине, расположенной высоко над землей, а со строителями их связывают только рация и блок индикаторов.

Дальше я хочу узнать, с кем Кими болтает во время гонки. Лицо Кими говорит за него – глагол выбран неверно. Вы не болтаете на скорости, приближающейся к 300 км/ч.

«Я разговариваю только с инженером, больше ни с кем. Не очень много непосредственно по ходу гонки, но довольно много вне её. Наша работа состоит в том, чтобы описать поведение машины. Команда всё время наблюдает за этим – и по ходу тестов, и во время гоночных уик-эндов. Все данные находятся в сети, подключённой к базе в Маранелло, где во время гран-при сидит много специалистов. Есть парни на месте событий и есть парни в Маранелло – я называю это резервным копированием резервной копии».

Какие факторы наиболее важны?

«Количество топлива, тормоза, подвеска, устойчивость управления. Показатель давления в шинах каждый раз требует предельной точности, измеряемой в миллиметрах. Как-то один инженер сказал мне, что цифра достаточно близка к идеальной. Чёрт возьми, в этой работе «достаточно близко» не то же самое, что достаточно хорошо».

Как постороннего меня интересует каждый аспект этого чуждого мне вида спорта, так что я спрашиваю и о совершенно несущественных вещах. Рабочее пространство Кими не подразумевает наличие туалета, а он вынужден проводить много времени в неудобном для себя положении. Что если по какой-то причине у него не было возможности сходить в туалет перед гонкой или квалификационными сессиями?

Кими вздыхает, раздумывая о том, отвечать или позволить этому вопросу погрузиться в пучину собственной бестактности. Он решает ответить. Это хорошо, потому что ответ всегда может быть куда интереснее вопроса.

«Ничего серьёзного внутрь гоночного костюма никогда не попадало, но иногда я писал туда во время квалификации, когда приходилось по часу сидеть в машине. Но фактически это простая вода, ведь обычно утром я заливаюсь до отказа. Ну а так как костюм «Феррари» красного цвета, никто этого не замечает. К счастью, у меня никогда не было поноса во время гонки».

Если говорить серьёзно, еда и вода имеют большое значение. Когда Кими садится в машину, всё должно быть сбалансировано, и это нормально. Марк Арнолл старается следить за каждой деталью, чтобы гонщик был спокоен.

Мы оставляем эту расслабляющую атмосферу и переносимся в следующий день тестов. В гараже механики суетятся вокруг разобранного автомобиля. Без кожухов двигателя и колёс он напоминает замысловатую и хаотичную груду металла. Напоминать SF71H она начинает только тогда, как красные панели кожуха занимают свои места.

Восемь красных механиков облепили красную машину. У каждого из них своя задача, и каждый получает от 3,5 до 4 тысяч евро, не считая бонусов и суточных расходов. В процесс вовлечено и много людей, чья зарплата не достигает такого уровня, но все они всё равно хотят быть в «Феррари», носить её цвета.

Все кроме меня.

Сами шепчет мне, что я должен покинуть паддок. Смущённый я иду за ним. Он говорит, что с ним связалось руководство «Феррари» — я не могу находиться в боксах, если не одет соответствующим образом. Мне выдают красную куртку, я надеваю её, и хожу в правильных цветах следующие шесть часов.

Зимние тесты верны своему названию – тучи над автодромом сыпят мокрым снегом. Погоду можно назвать холодной для Испании, но для Финляндии тут просто прохладно. Команда сообщает, что ясность в вопросе проведения заездов не появится до двух часов дня. Мы начинаем убивать время, что куда проще делать в расположении «Феррари», где тебя окружают люди, способные рассказать что-нибудь о Кими. Эспрессо-машина булькает, крепкий кофе разливается по маленьким чашкам.

Мимо проходит мужчина – он выглядит настолько обычно, что просто обязан быть особенным. Самые важные люди в компании как правило не являются источниками шума, а тихо присутствуют на заднем плане. Его окружает аура, явно говорящая, что он выше всего, происходящего здесь.

Я узнаю, что это Луи Камильери, председатель совета директоров «Филип Моррис». Представляемая им компания является главным спонсором «Феррари». Я спрашиваю у Сами, можно ли подойти к нему. Сами знает Камильери, и думает, что это можно устроить через пресс-атташе «Феррари» Альберто Антонини. Антонини говорит, что организовать беседу с ним можно будет через два часа, а сейчас можно пообщаться с руководителем команды Маурицио Арривабене, проведение интервью с которым было согласовано днём ранее.

Арривабене сидит напротив меня, рядом с ним пресс-атташе. Я включаю диктофон, то же делает и Антонини – в «Феррари» всё документируется.

Глава команды рассказывает, что впервые познакомился с Кими во время чемпионата 2007 года и тогда же заметил кое-что, ставшее основой профессиональной особенности гонщика. «Кими отличается от других тем, что первым замечает тебя и только тогда начинает разговор». Хорошо известно, что Арривабене и Кими ладят друг с другом, и это неудивительно, ведь Маурицио тоже говорит обдуманными фразами и предпочитает чёткие формулировки. Он считает, что Кими не пытается быть звездой и поэтому такой, какой есть.

Вспоминаю парадокс, с которым столкнулся на Гран-при Малайзии – Кими очень мало даёт своим фанатам, но сами фанаты всё же ощущают, что получают много. Арривабене с трудом сдерживает смех, когда вспоминает поездку в Китай.

«Кими вышел из дверей аэропорта, а там его уже поджидала сотня людей. На нём были чёрные очки, чёрный рюкзак, и все ждали, что он скажет что-нибудь. Он сказал «привет».

Арривабене упоминает и ещё одну вещь, ставшую серьёзной частью взаимоотношений гонщика и команды – Кими верен. Сказав это, босс команды на мгновение умолкает, будто бы отдавая дань уважения этому слову. Кими был верен всем своим командам и в хорошие времена, и в плохие, демонстрируя эту верность на каждом углу.

Мимо проходит Луи Камильери. Он бросает на меня взгляд, говорящий, что мы можем пообщаться и сейчас, двух часов ждать не нужно. Я благодарю Арривабене за интервью, Маурицио одаривает меня крепким рукопожатием.

Когда наступает очередь Камильери, он рассказывает, что впервые встретил Кими в 2006-м в Париже, когда менеджеры Стив и Дейв Робертсоны вели переговоры о переходе гонщика в «Феррари» в доме Жана Тодта, бывшего в то время главой команды.

«Кими казался умным малым. Мне нравятся люди, умеющие слушать. Мы все рождаемся с двумя глазами, двумя ушами, но лишь с одним ртом, и этот парень пользуется всеми этими органами в правильном соотношении».

Вспоминаю, что Жан Тодт говорил мне о том же только другими словами. Кими сдержан и застенчив, но при этом ведёт себя прямо. Камильери говорит, что за это время они с Кими сдружились — они вместе были на хоккейном матче в Нью-Йорке, а ещё Кими как-то посетил принадлежащий Луи виноградник.

«Он не делает различий между людьми. Он относится одинаково ко всем, будь то директор или уборщица. Его отличает эмоциональный интеллект. В «Формуле-1» много высокомерия, но у него его нет вообще».

Наконец, Камиллери рассказывает интересную деталь о свадьбе Кими. «Он вдруг встал и произнёс заранее не заготовленную речь. Этот момент по-настоящему врезался мне в память – те слова тронули меня. Это была одна из самых прекрасных речей, что я когда-либо слышал, Кими тогда говорил минут десять».

Камильери нужно идти на другую встречу. Я благодарю его за беседу. Скрывшийся за чёрными очками Кими проходит мимо. Он исчезает в своей комнатушке, чтобы вздремнуть. Возможно, сегодня не будет ни тестов, ни заездов. Мы здесь, чтобы водить или говорить? На этот раз пришло время для разговоров.

Перевод и редактура: Мстислав Петров

Помочь проекту и ускорить перевод книги можно здесь

Авторское предисловие

Первая глава (Первая часть и Вторая часть)

Вторая глава

Третья глава (Первая часть и Вторая часть)

Четвёртая глава (Первая часть и Вторая часть)

Пятая глава (Первая часть и Вторая часть)

Шестая глава

Седьмая глава

Восьмая глава

Девятая глава

Десятая глава

Одиннадцатая глава

Двенадцатая глава

Тринадцатая глава

Четырнадцатая глава

Пятнадцатая глава

Шестнадцатая глава (Первая часть и Вторая часть)

Семнадцатая глава

Восемнадцатая глава

Девятнадцатая глава

Источник