Сокращение до 38 машин станет проблемой для некоторых владельцев

В августе НАСКАР объявила, что сокращает количество стартующих в “Иксфинити” машин с 40 до 38, а призовые 39-40 мест распределит между всеми остальными. Все восприняли эти изменения вполне спокойно, но некоторых владельцев команд это изрядно напрягло.

Майк Хармон и Морган Шепард – два ветерана “Иксфинити Сириес”, которые на двоих владеют командами уже 33 сезона, несмотря на то, что приходится работать с абсолютным минимумом. И новые правила потенциально максимально влияют на то, что случится с их командами.

“Может мы вообще окажемся без команды, – рассказал Хармон. – Правило может выжать нас из бизнеса, если только мы не найдем способ выкрутиться с помощью призовых и спонсоров. Наше существование во многом зависит от призовых.”

60-летний Хармон в этом сезоне принял участие в 17 гонках за рулем “Доджа” №74. Также по одному старту сделали Би-Джей Маклеод, Коди Уэйр, Рэй Блэк-младший и Стефан Лейхт. В 7 гонках команда не смогла квалифицироваться – в шести из них за рулем был Хармон, а в Уоткинс-Глене это не удалось Лейхту.

Несмотря на не самые лучшие квалификационные отрезки, №74 обычно проезжает всю гонку, в отличии от Шепарда, у которого имеется серия из 87 сходов подряд (старт-энд-парк), начавшаяся в Довере осенью 2013 года.

Хармон утверждает, что в НАСКАР должны принимать меры против “старт-энд-парк” команд, так как организация сама утверждает, что ее цель – “убедиться, что в каждой гонке участвуют сильнейшие гонщики и создаются лучшие условия”.

“Я думаю, что некоторые из этих законопослушных “старт-энд-парк” команд стали причиной всего этого, – сказал гонщик. – Я им говорил – Вы все лишь вредите остальным. Но им все равно. Они выезжают, делают два-три круга и паркуются.”

“Я делал это, когда не мог сделать ничего лучшего. Я конечно делал это и когда у меня была хорошая машина, но в такие моменты, скажу я вам, я съезжал с трека сдерживая слезы. Ты приезжаешь, упорно работаешь, попадаешь на гонку, стартуешь, но не можешь участвовать полноценно, потому что у тебя не хватает денег. И это отстой.”

С того момента, когда Шепард стал парковать машину каждую неделю, максимально он проехал всего 72 круга (Атланта, 2014 год). Но уменьшение количества машин навредит и ему.

“Как полностью независимая команда, где нет ни инженеров, никого, только я и еще один парень – можем сказать, что подобные обрезания хвоста повлияют именно на нас, – рассказал 77-летний владелец. – Мы не можем покупать двигатели, которые нужны, чтобы быть впереди. Нам станет еще труднее. Надо просто смотреть, сможем ли мы квалифицироваться на гонки, потому что у нас наверное лошадиных сил так на 40 меньше, чем у лидеров. Без особых денег не так много можешь себе позволить.”

И если Хармон еще как-то выживает, обходясь абсолютным минимумом, то у Шепарда все еще скромнее. 77-летний гонщик имеет всего одного работника в команде и утверждает, что только в этом сезоне ему четыре раза не хватило денег, чтобы приехать на трек, что является одной из причин, почему машины не было на части треков. (Дайтона, Уоткинс-Глен, Роуд-Америка, Лас-Вегас и ровал Шарлотты)

“Я думал, что нам конец, но некоторые наши друзья… У нас не самые крупные спонсоры, но они вступятся и помогут. Обычно, когда мы вылетаем подобным образом, нам нужно примерно 10 тысяч долларов, чтобы вернуться в колею, и только в этом году такое случалось четыре раза – нашим друзьям пришлось помогать. Я рассказываю им о происходящем, они спрашивают, что мне нужно, и почти каждый раз они вкладывают 10 тысяч.”

В добавок к тем 5 случаям, когда Шепард даже не привозил машину, в 7 гонках он не квалифицировался. А лучшей стартовой позицией в этом году для него стала 28-я.

Для карьеры кого-то, кто так или иначе связан с гонками еще с 60-х, урезание заявки может оказаться смертельным.

“Многое зависит от людей и того, сколько они будут готовы вложить, – сказал Морган Шепард. – В конце сезона я сяду и как следует все рассчитаю. У меня нет даже машины для Дайтоны, потому что они переходят на композитные корпусы. Я бы сказал, что нам нужно раздобыть 50-75 тысяч. Как только сезон кончится, я буду работать над этим. Разошлю письма, обзвоню друзей, посмотрю, что у нас окажется на руках.”

С другой стороны, Хармон планирует попробовать вступить в сезон-2019. Но команде придется отказаться от “Доджа”, что тоже встанет в копеечку.

Поскольку НАСКАР планирует распределить призовые 39-40 мест между всеми остальными, это определенно навредит маленьким командам – особенно тем, у которых “до 80% бюджета” – это призовые за те самые места.

Также Хармону придется тратить больше денег только чтобы попасть в те самые топ-38 в квалификации. Когда правило начнет действовать, топ-33 будут попадать в гонку по скорости, а остальные 5 мест – по очкам.

“Это заставит меня делать машину строго под квалификации, на которой я не смогу ездить в гонке, – заявил Хармон. – Некоторым, о ком в НАСКАР не подумали также придется с этим справляться – использовать лошадиные силы, которые нельзя будет использовать в гонке. Придется делать машину строго для квалификации и даже не думать о гонке. А это уже совсем другое. Ты можешь использовать движок для квалификации, но не забывай, что гонять с ним ты не можешь… Этого наверху не осознают – каждое действие вызывает противодействие.”

Даже несмотря на планы участвовать в следующем сезоне, есть большая вероятность, что №74 появится не на каждом треке.

“Есть немалый шанс, что мы отступим и перегруппируемся. Да, большой шанс. Я не сдаюсь, но прежде чем надеть свой шлем, мне придется надеть свою шляпу для бизнеса.”

Когда №74 все же оказывался на треке, он был конкурентоспособнен в “третьей лиге” пилотона. 5 гонщиков сумели довести средний финиш до 29.9 и даже дважды финишировали на круге лидера.

Но Хармону непросто смириться с изменением правил.

“Я думаю, что люди, решающие все это наверху, даже не знают, что такое машины на треке, – сказал Майк. – Наверное они не понимают, как они влияют на всех. Как я пояснял одному из них, это как выставить в очередь к грузовику, полному еды, 40 человек. Вы раздаете слишком много тем, кто спереди, и когда очередь доходит до последних трех-четырех – им остаются лишь объедки. И ведь все именно так.”

Источник