“В машине всегда тихо”. Первая глава книги Кими Ряйккёнена. Часть 2

Fun Formula публикует вторую часть первой главы книги Кари Хотакайнена “Неизвестный Кими Ряйккёнен”.

Авторское предисловие

Первая часть

Мы идём к гостевой зоне «Феррари», расположившейся в паддоке, длиной аллее для посетителей и прессы, где все команды уже возвели свои миниатюрные миры. Паддок открыт и для тех, кто заплатил примерно 6000 евро за доступ сюда на все выходные. За эту цену они получат хорошую еду и кое-что ещё, о чём владелец обычного билета не может и помыслить. Что? Взгляды гонщиков, мельком брошенные в их сторону, место в ресторане, открытом над гаражами, а еще чувство собственной важности. На протяжении всей истории человечества люди платили за это чувство несоизмеримо больше, чем требовалось.

Гостевая зона «Феррари» пахнет базиликом, чесноком и свежеиспечённым белым хлебом с тонкой корочкой. В «Феррари» привезли в Малайзию частичку Италии, и команда поступает так всегда, чего бы ей это не стоило. Все деликатесы на накрытых столах – блюда итальянской кухни, заботливо приготовленные шеф-поваром и его помощниками. Серджио Бонди, глава логистического отдела «Феррари», говорит, что по возможности всё доставляется прямиком из Италии: стулья, столы, паста, кофе, даже мука для булочек. Остальные ингредиенты шеф приобретает в каждой стране за пару дней до гонки. Китай, Абу-Даби, Австралия – не важно, где проходит гран-при, там появится Италия. В Европе «Феррари» для перевозок нужно 30 грузовиков, другие части света подразумевают перелёты по 300 тысяч километров каждый год, и после каждой гонки 44-тонный цирк разбирается и упаковывается по контейнерам за семь часов.

Каждый сезон тут выпивают по 70 тысяч чашек кофе. В этом году 170 сотрудников «Феррари» побывали на тестах машины в «Барселоне». Всё это увеличивает бюджет больше, чем на миллион, и, если подумать, это с трудом можно назвать разумной тратой.

Всё это лишь для того, чтобы дать двум парням возможность поездить полтора часа, бросая вызов смерти и не имея впереди конечной цели – они возвращаются в ту же точку, откуда стартуют, взмокшие, покрасневшие, с горящей огнём шеей, немногословные, но живые.

Сами Виса дотрагивается до моего плеча, вырывая меня из потока мыслей. Время идти в гараж, понаблюдать за стартом первой тренировки. Вот оно, сердце этого лабиринта боксов – две красных машины. Островок между ними заполонён компьютерами и людьми с наушниками в красном. Мы стоим чуть поодаль, так что нам хватит и беруш.

Кими уже устроился в машине, издалека видны лишь его шлем и правая рука, протянувшаяся за бутылкой к Марку Арноллу. В левой руке тот держит ещё одну. Бутылок всегда должно быть две на случай, если одна потеряется или сломается. Гонщик с пересохшим горлом – бесполезный гонщик.

Время заводить машины. «Феррари» звучит словно 700-килограммовая свинья, которую режут, втыкая в бока по сотне ножей. Так ревёт голодный раненый зверь, рвущийся из недр гаража подальше от тирании людей на волю, на стартовую прямую трассы.

Этот рёв расплавленной сталью проникает в голову сквозь беруши. Машина выезжает на трассу, где за пять секунд разгоняется до 200 км/ч. На то, чтобы проехать 5,5-километровый круг уходит меньше полутора минут. Автомобили проносятся мимо гаражей как низкие едва различимые глазом ракеты. И даже если всё происходит у вас перед глазами, ничто не даст вам полной картины лучше, чем экран монитора.

Я расскажу об этой адской ракете Кими позже. Сам же он сухо говорит, что гул современных болидов напоминает газонокосилки, а вот машины прошлых лет издавали должный звук.

Всего тренировок две, обе по полтора часа, они нужны для проверки настроек и работы с резиной. Всё направлено на подготовку к завтрашней квалификации. Днём на трассе тихо, но работа не останавливается, время для технических брифингов. За ними следует то, чему Кими научился в три года, и то, от чего он испытывает неудобство, находясь перед незнакомцами – разговоры. Он стоит перед десятком микрофонов и потирает шею правой рукой. Его мать Паула знает это движение – её мальчик раздражён. Он должен им что-то сказать, выдать несколько фраз, которые прозвучат понятно, но не будут значить ровным счётом ничего. Мир полон таких фраз, а навозная яма для них бездонна. Их оставляют гнить на просторах интернета, а в их копии на страницах газет заворачивают чипсы или рыбу. Никто, ни редакторы, ни болельщики, ни сами гонщики через пару недель и не вспомнят, когда эти слова были сказаны. Была это Малайзия, Япония, Китай или Остин? Они не вспомнят, потому что это одни и те же повторяющиеся слова – озвученные числа с табло.

– Вы стали пятым по итогам тренировки. Что это означает, применительно к завтрашней квалификации?

– Хм, не уверен, что могу ответить.

– Вы оказались на 0,003 секунды быстрее напарника. Что это значит?

– Хм, сложно сказать.

– Нормально ли ведет себя машина пред квалификацией?

– Хм, она была в порядке. Посмотрим, что будет завтра.

– Вы уверены в завтрашней квалификации?

– Хм, да.

– Вы ещё не отказались от борьбы за Кубок конструкторов?

– Хм, нет.

Он смотрит вверх, вниз, мимо репортёров, куда угодно, только не на них. Тёмные очки ему нужны для защиты от глаз посторонних, а не от солнца.

Интервью окончено. Кими разворачивается и исчезает в гараже «Феррари», где команде предстоит проанализировать технические нюансы событий прошедшего дня.

Наконец он появляется вновь и прокладывает себе путь сквозь толпу. Его легко потерять из виду. К тому моменту, когда мы отправляемся обратно в отель, уже смеркается. Кими разгоняется до тех пор, пока не превышает ограничение скорости, параллельно ища свободной рукой бутылку с напитком.

В салоне царит тишина, время от времени слышится лишь рёв «Мазерати», да и то больше на заказ.

Мне не заглянуть в мысли Кими, но могу догадаться, о чём он думает. «Ещё один день окончен, дом в 10 тысячах километрах, в Швейцарии, ещё пара недель, и я буду там. За спиной сидит новый парень, он пишет обо мне книгу. Скоро я смогу принять душ и лечь в кровать, буду спать как можно дольше. Интересно, как там дела дома, всё ли в порядке, выучил ли Робин новые слова? Даёт ли Рианна уснуть Минтту, или дочку не угомонить? Хотелось бы быть там, но я не могу. Машина сегодня была хороша, здорово сидеть в ней. Мне больше нравится водить – проблемы появляются, когда вылезаешь из машины. Никто не задаёт тебе вопросов, когда ты гоняешь по трассе».

Кими оставляет «Мазерати» на парковке и идёт к дверям. Несколько настойчивых фанатов дежурят в фойе. Уставший гонщик снимает очки, его голубые глаза смотрят на поклонников, правая рука привычно выводит «КР» на кепке. Двери лифта закрываются, и он уезжает.

Позже ночью захожу в интернет у себя в номере. Меня заинтересовывает пресс-конференция в четверг. Гонщиков спрашивали, какие воспоминания у них останутся о гонке в Малайзии, проходящей в последний раз. Гонщики отвечают подчёркнуто вежливо – в общем, скучно. Затем приходит очередь Кими. Впервые он выступил здесь в 2003-м, и журналист спрашивает, по чему он будет скучать больше всего. За кратким молчанием следуют слова, камнями падающие на плитку пола. Кими говорит, что, честно говоря, не знает, будет ли скучать по чему-нибудь. Здесь неплохая трасса, но всё, что удаётся увидеть, это всё та же трасса, отель и аэропорт – пусть выберут, по чему из этого скучать.

Несколько журналистов не сдерживают смех, другие сохраняют молчание. В этом вся суть юмора: когда всё остальное уже не работает, попробуй сказать правду. Каждый гонщик и журналист знает, что шансов посмотреть город, познакомиться с местными людьми и попробовать местную кухню во время гоночного уик-энда просто нет. Все знают об этом, но никто об этом не скажет. Никто, кроме одного человека, научившегося говорить в три года.

Вторую главу читайте в четверг, 8 ноября.

Перевод и редактура: Мстислав Петров

Помочь переводчикам материально и ускорить перевод можно здесь

Источник